Господин Гексоген

– За героическое поведение в боевых условиях, при наведении конституционного порядка в Чеченской республике награждается орденом Мужества командир вертолета огневой поддержки, майор… – Премьер взял из рук помощницы сафьяновый коробок с крестом, напоминающим четыре сложенных вместе алебарды. Передал худому лысеющему майору. Тот неловко принял. Запинаясь, произнес ритуальный ответ. Подслеповато озирался под люстрами, окруженный золотыми вензелями и мрамором.

Вертолет, рокоча простреленными лопастями, садился в ущелье, где попала в засаду группа спецназа. Лежали в снегу убитые, стонали раненые, живые вставляли последние магазины, отбиваясь от атакующего вала чеченцев. Молились, прощались, когда сверху, как пятнистый, в стальном оперении ангел, возник вертолет. Окруженный взрывами, с дырами в фюзеляже качался, не выключая винтов. Экипаж, стреляя из курсового пулемета в чеченцев, подбирал живых и убитых, взмывал над ущельем, уклоняясь от колючих пунктиров. Уходил, оставляя в небе дымок горевшего масла.

– За мужество и отвагу, проявленные в боевых условиях, орденом «Заслуги перед Отечеством II степени» награждается капитан бригады морской пехоты…

Морпех в черной парадной форме прошествовал на пустое озаренное место, где его поджидал Премьер с крохотным сафьяновым ларчиком.

Бригада штурмовала дом в центре Грозного. Танки прямой наводкой били в подвалы, подавляя пулеметные гнезда. Пехота прорывалась в подъезды, швыряя гранаты. На лестницах шла рукопашная. Люди визжали и рыкали, вонзали друг в друга клинки, рвали руками рты, били в лицо лопатками. Дом был взят, и он докладывал в штаб о потерях, глядя, как сносят с этажей убитых и раненых, и лицо замкомбрига, на котором разорвалась граната, казалось красным прожектором. Через месяц, вернувшись на флот, он видел по телевизору, как во двор знакомого дома возвращается чеченский отряд. Вывешивают зеленое знамя, варят пищу в котлах, стреляют в воздух, славя своего командира. А тот, со смоляной бородой, белозубо смеется, воздевает кулак, возглашает: «Аллах акбар! » Капитан с товарищами пили водку, не вытирали злых ядовитых слез.

Церемония завершалась фуршетом, который проходил в соседних покоях. Премьер в сопровождении свиты направился туда, задержавшись у телекамер, благодушно и мило шутил с журналистами, демонстрируя простоту и доступность, умение ладить с прессой.

– Журналистский хлеб – самый черный! .. Как и хлеб Премьер-министра, не так ли? .. Мы всегда друг друга понимали и будем впредь понимать!  – Он занял позу перед телекамерами, над которыми враз загорелись белые лампы.

Первый вопрос, который был задан вальяжным, жующим жвачку журналистом, касался предстоящих перемен в правительстве:

– Правда ли, что готовится чистка последних министров прежнего кабинета?

– Кабинет не грязный ботинок, чтобы его чистить,  – грубовато пошутил Премьер.  – А я, как вы видите, не похож на чистильщика сапог, хотя уважаю и эту профессию. Как работали, так и будем работать.  – По расплывшейся улыбке журналиста он понял, что понравился, и его грубоватые, военные шутки сегодня же вечером выйдут в эфир.

Второй вопрос, касающийся возможного перенесения столицы в Санкт-Петербург, задал чернявый, тощий репортер, работающий в Кремле со времен советских вождей.

– Не кажется ли вам, что Россия устала от сытой и равнодушной Москвы и не желает в ней видеть столицу? Ваша родина, Санкт-Петербург, вполне могла бы вернуть себе статус главного города.

– Мы, петербуржцы, никогда не считали свой город вторым. Но Москва остается столицей. Я ратую за построение сверхскоростной магистрали, и тогда мы сможем проводить заседания кабинета то на брегах Невы, то у Москвы-реки.

Третьим был молоденький, румяный журналист, робеющий в кремлевской обстановке, стремящийся казаться независимым, выделиться незаурядным острым вопросом.

– Как вы, господин Премьер, относитесь к возможности выноса тела Ленина из Мавзолея? Дискуссия на этот счет становится все более острой! ..