Господин Гексоген

Там стояли погонщики верблюдов, худые, в белых балахонах, с гончарными красными лицами, с величественным ожиданием смерти, перед тем как автоматчики пустили по ним разящую очередь и они упали, все в одну сторону, слились со своими длинными тенями. Там была итальянка, прелестная женщина, погибшая на вьетнамском фугасе по пути в Батамбанг, он стоял на солнцепеке, рассматривая воронку от взрыва, вспоминая, как день назад она воздевала над собой льющийся ковшик, обнажала подмышки, ее грудь волновалась, и у розовой округлости бедер влажно чернел лобок. Там был французский разведчик Виньяр, с кем сидели в кабульском баре, пили виски, а потом француз лежал мертвый в камере Пули-Чархи. Там был чернокожий солдат Роберту, которому он подарил авторучку, тот побежал догонять отстающую колонну и после атаки лежал на жухлой траве с полными слез глазами, и зеленая муха ползла по его мертвому лицу. Там была медсестра из госпиталя, разбившего палатки у зеленого вулкана Сан-Кристобль, она бесшумно входила к нему в палату, и он обнимал в темноте прохладное тело, чувствуя, как набухают ее соски и распущенные волосы начинают медленно скользить к нему на лицо, а потом на желтой воде Рио-Коко он греб что есть силы, направляя каноэ к берегу, где еще раздавалась стрельба, зная, что случилось несчастье и он потерял ее навсегда.

Вечером он включил телевизор. На экране была ведущая новостей. Аварии, катастрофы, заказные убийства, волнения в тюрьмах, эпидемии детского энцефалита, и под занавес – сообщение о празднике в еврейском культурном центре.

Белосельцев собирался выключить телевизор, http://www.papertyne.ru чтобы остаток вечера провести за перелистыванием дневников и архивов. Как вдруг ведущая вновь появилась на экране, взволнованная, с горящими глазами. Это выражение возникало на ее лице в случае экстренной и, как правило, трагической новости.

– Как сообщает корреспондент ИТАР ТАСС из Грозного, сегодня в аэропорту имени шейха Мансура по прибытии самолета, следовавшего рейсом Москва – Грозный, прямо из салона авиалайнера неизвестными людьми в масках был похищен спецпредставитель Премьер-министра России генерал Шептун, прибывший в Грозный со специальной правительственной миссией. Охране аэропорта не удалось задержать похитителей, которые вместе с захваченным генералом на двух машинах скрылись в неизвестном направлении. По факту похищения правоохранительными органами Республики Ичкерия начато следствие…

Все время, пока дикторша зачитывала срочную информацию, на экране присутствовала фотография Шептуна в генеральском мундире, с холеным красивым лицом, пышными усами и смеющимися, слегка навыкат глазами.

Фотография исчезла, и страстный, неутоленный голос дикторши продолжал:

– Нашему корреспонденту удалось задать вопрос Премьер-министру на церемонии освящения часовни, воздвигнутой Министерством внутренних дел в память погибших в ходе чеченской войны…

Камера показала знакомое одутловатое лицо Премьера, огорченное, с проступившей нервной экземой.

– Эта возмутительная провокация не останется без ответа… Я бы подчеркнул – без решительного ответа… Мы используем все наше влияние на президента Масхадова, весь опыт агентурной работы, чтобы вызволить боевого товарища из рук похитителей… Думаю, это вопрос трех-четырех дней, не больше… Для меня это вопрос офицерской чести, дело всей моей политической и военной карьеры…

Лицо Премьера исчезло, новости завершились. Пошла обильная реклама жвачек, туалетной воды, женских прокладок, шоколадных палочек, зубной пасты, педерастического певца Леонтьева, подагрической Аллы Пугачевой, престарелой Гурченко, жеманной, словно девочка кордебалета, и какого-то нового средства для устранения потницы.

Белосельцев сидел перед погасшим экраном, стремясь разгадать смысл операции, в которую был вовлечен. Выстраивал линию событий, от лосиной охоты, где узнал о намерении устранить Премьера,  – к Георгиевскому залу Кремля, где Премьер, прочитав его справку, безудержно хвалил ваххабитов. От фуршета, на котором Премьер легкомысленно объявил о поездке Шептуна в Грозный,  – до телефонного звонка Астроса неведомому чеченцу Арби, в котором сообщалось о самолетном рейсе Шептуна. Линия, которую он провел, проходила через миловидное, с хищными губками лицо теледикторши, поведавшей о похищении генерала, вонзалась в одутловатую щеку Премьера, на которой от огорчения выступила нервная сыпь.